Форум » » Этап 1.1. » Ответить
Этап 1.1.
Верел : Конец субъекта. это самый сложный момент Этапа 1, поэтому я решил его обособить. начнем так: что такое субъект?
Ответов - 37, стр:
1 2 All
Датапад: Человек, потеряв из виду бога, не умеет ещё сам существовать, потому и умирает, а смерть автора, это одно из последствий смерти человека.
Верел : Датапад, ну, фактически, да. - Человек появляется во время двух мыслителей, сотворивших современную Европу. Это Декарт, создавший новый тип философии и науки, и Лютер, создавший новую религию. Как известно, Декарт искал основания для всей мысли, то в чем нельзя сомневаться. Предположим, что мы в «Матрице». В этом фильме, в первой части, Морфиус задает Нео вопрос: как бы ты узнал, во сне ты или нет? Вот примерно то же спросил себя Рене Декарт в своих поисках абсолютно надежного основания. И получилось, что единственное, в чем нельзя сомневаться, это сам существования акта сомнения и того, кто его, акт, совершает. Так родилось известное всем «Мыслю, следовательно существую». Т.е. мое «Я» есть то единственное, в чем нельзя сомневаться. Со стороны Лютера, этот лозунг звучал так: «Я на том стою и не могу иначе». Т.е. я могу, я буду реформировать Церковь, я буду полагаться на себя, а не кого-то еще, будь то богослов или Папа. Так утвердился тот Человек, который сам себе хозяин, сам творец судьбы. От сюда –и либерализм (права и свободы человека), и капитализм (конкуренция, кто больше может заработать) На вот этом «могу» Европа и простояла до середины XIX века, пока не началось время нигилизма. Пока все ясно в моем рассказе?
Датапад: да, более чем. а что дальше, в эпоху негилизма? люди начали всё отрицать, дело доходило до революций, но как это всё отразилось на человеке?
Верел : Если до этого Европа стояла на принципе «Я могу», - а могу я потому, что таким меня создал Благой Господь, то эпоха нигилизма начинает понимать, что «я не могу», т.е. человеческие силы, познавательные, например, не бесконечны. А кто может, если не я? Бог. Природа. Но значит на них лежит ответственность за мое страдание. А раз страдаю я, то Бог и Природа уже не благие, они враги мне. Читая Мопассана («Наше сердце», 1890) и Гончарова («Обломов», 1859) чувствуешь, как жизнь источалась, начиная со второй половины XIХ века, уходила. Темы лени, слабости, ненужности всего проходят в обществе, в литературе. Но, раз Бог и Природа, - враги, то нужно их изучить, верно? Разведка боем. И тут сначала обнаружили, что природа-то уже мертва. Т.е. она изучена наукой как мертвый объект и используется как мертвое сырье. Значит, можно так делать и дальше. А Бог? Бог велит следовать нормам. С какой стати? Раньше говорили, что это право любящего отца. Но теперь всем ясно, что Бог глуп, ленив, злобен и заставляет людей страдать без причины. Значит, он лишен права решить, что мне делать. Тут возникает имморализм Ницше («Переоценка всех ценностей!»), распущенность Достоевского, Захер-Мазоха, Кроули. Потому, что Бог умер, нет больше той силы, что велит: делай так. Но, что, если Бога нет? Нет никаких норм. Но без норм движение невозможно. Потому что движение – это когда от пункта А к пункту Б, слева направо, справа налево. В когда нет ни права, ни лево, ни верха, ни низа, - движение нет, действия нет. Люди оказались подвешенными в безвоздушном пространстве. Далее придется прочесть большую цитату из статьи Сартра (предварительно прочтя Википедию о нем) «Экзистенциализм это гуманизм»: «Говоря о «заброшенности» мы хотим сказать только то, что бога нет и что отсюда необходимо сделать все выводы. Экзистенциализм противостоит той распространенной светской морали, которая желает избавиться от бога с минимальными издержками. Когда около 1880 года некоторые французские профессора пытались выработать светскую мораль 9, они заявляли примерно следующее: «Бог - бесполезная и дорогостоящая гипотеза, и мы ее отбрасываем. Однако для того, чтобы существовала мораль, общество, мир культуры, необходимо, чтобы некоторые ценности принимались всерьез и считались существующими a priori. Необходимость быть честным, не лгать, не бить жену, иметь детей и т.д. и т.п. должна признаваться априорно. Следовательно, нужно еще немного поработать, чтобы показать, что ценности все же существуют как скрижали в умопостигаемом мире, даже если бога нет. Иначе говоря, ничто не меняется, если бога нет; и это - умонастроение всего того, что во Франции называют радикализмом. Мы сохраним те же нормы честности, прогресса, гуманности; только бог превратится в устаревшую гипотезу, которая спокойно, сама собой отомрет. Экзистенциалисты, напротив, обеспокоены отсутствием бога, так как вместе с богом исчезает всякая возможность найти какие-либо ценности в умопостигаемом мире. Не может быть больше блага a priori, так как нет бесконечного и совершенного разума, который бы его мыслил. И нигде не записано, что благо существует, что нужно быть честным, что нельзя лгать; и это именно потому, что мы находимся на равнине, и на этой равнине живут одни только люди. Достоевский как-то писал, что «если бога нет, то все дозволено». Это - исходный пункт экзистенциализма 10. В самом деле, все дозволено, если бога не существует, а потому человек заброшен, ему не на что опереться ни в себе, ни вовне. Прежде всего у него нет оправданий. Действительно, если существование предшествует сущности, то ссылкой на раз навсегда данную человеческую природу ничего нельзя объяснить. Иначе говоря, нет детерминизма 11, человек свободен, человек - это свобода. С другой стороны, если бога нет, мы не имеем перед собой никаких моральных ценностей или предписаний, которые оправдывали бы наши поступки. Таким образом, ни за собой, ни перед собой - в светлом царстве ценностей - у нас не имеется ни оправданий, ни извинений. Мы одиноки, и нам нет извинений. Это и есть то, что я выражаю словами: человек осужден быть свободным. Осужден, потому что не сам себя создал, и все-таки свободен, потому что, однажды брошенный в мир, отвечает за все, что делает. Экзистенциалист не верит во всесилие страсти. Он никогда не станет утверждать, что благородная страсть - это всесокрушающий поток, который неумолимо толкает человека на совершение определенных поступков и поэтому может служить извинением. Он полагает, что человек ответствен за свои страсти. Экзистенциалист не считает также, что человек может получить на Земле помощь в виде какого-то знака, данного ему как ориентир. По его мнению, человек сам расшифровывает знамения, причем так, как ему вздумается. Он считает, следовательно, что человек, не имея никакой поддержки и помощи, осужден всякий раз изобретать человека. В одной своей замечательной статье Понж 12 писал «Человек - это будущее человека». И это совершенно правильно. Но совершенно неправильно понимать это таким образом, что будущее предначертано свыше и известно богу, так как в подобном случае это уже не будущее. Понимать это выражение следует в том смысле, что, каким бы ни был человек, впереди его всегда ожидает неизведанное будущее. Но это означает, что человек заброшен. Чтобы пояснить на примере, что такое заброшенность, я сошлюсь на историю с одним из моих учеников, который пришел ко мне при следующих обстоятельствах. Его отец поссорился с его матерью; кроме того, отец склонялся к сотрудничеству с оккупантами. Старший брат был убит во время наступления немцев в 1940 году. И этот юноша с несколько примитивными, но благородными чувствами хотел за него отомстить. Мать, очень опечаленная полуизменой мужа и смертью старшего сына, видела в нем единственное утешение. Перед этим юношей стоял выбор: или уехать в Англию и поступить в вооруженные силы «Сражающейся Франции» 13, что значило покинуть мать, или же остаться и помогать ей. Он хорошо понимал, что мать живет им одним и что его уход, а возможно и смерть, ввергнет ее в полное отчаяние. Вместе с тем он сознавал, что в отношении матери каждое его действие имеет положительный, конкретный результат в том смысле, что помогает ей жить, тогда как каждое его действие, предпринятое для того, чтобы отправиться сражаться, неопределенно, двусмысленно, может не оставить никакого следа и не принести ни малейшей пользы: например, по пути в Англию, проезжая через Испанию, он может на бесконечно долгое время застрять в каком-нибудь испанском лагере, может, приехав в Англию или в Алжир, попасть в штаб писарем. Следовательно, перед ним были два совершенно различных типа действия, либо конкретные и немедленные действия, но обращенные только к одному человеку, либо действия, направленные на несравненно более широкое общественное целое, на всю нацию, но именно по этой причине имеющие неопределенный, двусмысленный характер и, возможно, безрезультатные. Одновременно он колебался между двумя типами морали. С одной стороны, мораль симпатии, личной преданности, с другой стороны, мораль более широкая, но, может быть, менее действенная. Нужно было выбрать одну из двух. Кто мог помочь ему сделать этот выбор? Христианское учение? Нет. Христианское учение говорит: будьте милосердны, любите ближнего, жертвуйте собою ради других, выбирайте самый трудный путь и т.д. и т.п. Но какой из этих путей самый трудный? Кого нужно возлюбить, как ближнего своего: воина или мать? Как принести больше пользы: сражаясь вместе с другими - польза не вполне определенная, или же - вполне определенная польза - помогая жить конкретному существу? Кто может решать здесь a priori? Никто. Никакая писаная мораль не может дать ответ. Кантианская мораль гласит: никогда не рассматривайте других людей как средство, но лишь как цель. Прекрасно. Если я останусь с матерью, я буду видеть в ней цель, а не средство. Но тем самым я рискую видеть средство в тех людях, которые сражаются. И наоборот, если я присоединюсь к сражающимся, то буду рассматривать их как цель, но тем самым рискую видеть средство в собственной матери. Если ценности неопределенны и если все они слишком широки для того конкретного случая, который мы рассматриваем, нам остается довериться инстинктам. Это и попытался сделать молодой человек. Когда я встретился с ним, он сказал: «В сущности, главное - чувство. Мне следует выбрать то, что меня действительно толкает в определенном направлении. Если я почувствую, что достаточно люблю свою мать, чтобы пожертвовать ради нее всем остальным - жаждой мести, жаждой действия, приключений, то я останусь с ней. Если же, наоборот, я почувствую, что моя любовь к матери недостаточна, тогда мне надо будет уехать». Но как определить значимость чувства? В чем значимость его чувства к матери? Именно в том, что он остается ради нее. Я могу сказать: «Я люблю своего приятеля достаточно сильно, чтобы пожертвовать ради него некоторой суммой денег». Но я могу сказать это лишь в том случае, если это уже сделано мною. Я могу сказать «Я достаточно люблю свою мать, чтобы остаться с ней», в том случае, если я с ней остался. Я могу установить значимость данного чувства лишь тогда, когда уже совершил поступок, который утверждает и определяет значимость чувства. Если же мне хочется, чтобы чувство оправдало мой поступок, я попадаю в порочный круг.» это пока ясно? нет вопросов?
Датапад: Вопросов нет ))
Верел : Датапад Я, собственно, что хочу показать. Не то, что субъекта, человека и всего такого на самом деле нет. Нет, они есть - иногда. Джейсон, ученик Нью, как-то заметил, что осознание приходит с временем. Не знаю уж, что он укладывал в эти слова, но я позволю дать такую трактовку: в разное время на нек оторые смысловы точки мира нарастают разные смыслы, они как бы раскрываются с разных сторон. Это как у Нью в тексте про ипостасии Силы есть пример со слепыми и слонов: только слепые тут почти все люди, живущие в данное время: древность, средние или новые. Истина - не монета которую можно положить в карман. То есть тогда можно было бы сказать "я человек". А так только - иногда я человек. Истина -это процесс. Но что в процессе, в становлении есть? Там есть, очевидно, бытие и некоторым образом небытие. И именно бытие изменяется за счет небытия: ну как бы меняется порядок деталей мозайки - что возможно только тогда когда между ними есть пустое пространство. Небытие неизменно, оно есть основа нас и мира. Тут есть вопросы?
Верел : хм
Aspera: Погуглила,ибо четкого определения не знала. Это предмет,вещь или существо,о котором идет речь в разговоре.
Верел : Aspera, ты прочла всю тему? там тексты есть)
Aspera: Да,я читала) Но не сами тексты :)
Верел : Aspera, ну, хорошо бы прочесть) это полезно
Aspera: Прочту,только не даю гарантию,что быстро.
Верел : Aspera, понимаю а что там с Аангом?
Aspera: Мы с подругой уже начали.Пока думаем,какую книгу взять.
Верел : Aspera, давай с Воды. хотя мне Огонь нравится больше) по понятным, впрочем, причинам.
Aspera: Хорошо. А мне больше Земля с Огнем нравятся)
Верел : Aspera, ^^
полная версия страницы